Субботний день начался: подъём, мытьё посуды, оставленной с вечера, и звонок. Звонил мой старый знакомый Николай, которому я как-то помог оживить старенький ламповый усилитель. Он передал трубку телефона человеку с властным голосом. Ну, военный только и подумал я. «Никуда из дома не отлучаться, за вами заедет машина, на работу не звоните там предупреждены, сотовый оставьте дома». Вот дела, закрутилось в голове, куда я уже вляпался. Позвонил жене, подняла её мама и важно заявила: «Доча спит - будить не буду!» Вялотекущий конфликт четырнадцати лет совместной бездетной жизни не был исчерпан. Да вот и звонок в дверь и на пороге подтянутый старлей лет 36. «Да, староват он для такого звания, что за маскарад?» - мелькает мысль. Читаю повестку - сегодня, прямо сейчас «отдать долг Родине в ближнем зарубежье». «С чего такая спешка?» - спрашиваю старлея. «Нужен срочно специалист по старому ламповому оборудованию, работы на пару дней в «тридцатикилометровой зоне», дадут только сухой паёк.» - звучит ответ. Да спасибо, обрадовал меня Николай и мысленно ему шлю подзатыльник. Оставляю сотовый на зарядку, выгребаю из холодильника замороженную курицу, из шкафчика - рулон фольги, пакет с приправами, упаковку йодомарина (о ренгенах помнить надо), мысленно прощаюсь с беспорядком дома, защёлкиваю замок и вот уже трясусь по дороге на «козле» с парой парней лет 26-27. Шофёр мрачно молчит, даже когда проезжали посты ГАИ, только опускал спокойно стекло и раскрывал своё удостоверение. Границу на таможне переехали, даже паспорта никто не проверил - секретность. Едем дальше мелькают надписи на украинском. Блокпост - колючка в два ряда, солдаты в незнакомой форме с автоматами «наизготовку», БТРы, таблички «мины» - что за страсти такие?
Приехали, вот и цель нашей поездки – наполовину присыпанный, серый, поросший желтоватой травой куб на поляне. Выходим из машины - шум леса, грибные запахи с чуть уксусным, странным, бросаются в ноздри. Мой старлей достал канистру бензина из машины и несёт её к двери сооружения, по дороге щёлкая серой коробочкой в руке. Вот тут то природа и услышала как ругаются военные - электронный замок не открывался. Вдоволь вспомнив здоровье строителей, смонтировавших замок, с помощью двух увесистых штанг с крючками, тяжёлую дверь мы открыли.
Гайд по Рпалу 3.3.5 pve
В бункере нас встретила тишина, лампочки светят тускло - читать газеты не выйдет. Старлей дал ключи от комнаты - туда сгрузили сухпай, бутылки с водой и канистру. За инструменты, пакет с документацией, белый подшлемник , с пришитыми чёрными ферритовыми бусинами, пришлось расписаться в журнале. Пожелав успехов в службе, назначив меня старшим и хлопнув дверью УАЗика, начальство укатило.
Чем может заниматься гражданский, призванный на сборы в отсутствие командира? Правильно – отдыхать и немедленно. Мои напарники тотчас же предложили загнать бензин в ближайшем посёлке (благо два километра по карте) и купить горячительного. Мои планы были другие, и я объяснил, что бензин им обломится… Дрались мы недолго и без успеха с обеих противоборствующих сторон. Пришлось идти в «самоволку» молодёжи с пустыми руками. Я на правах победителя завернул курицу в фольгу и стал жарить в муфельной печи – такого классного оборудования я уже давно не видел.
Удивительное чудо, лес, обычно полон криком птиц, но здесь такая странная тишина и этот кисловатый уксусный запах. Вышел прогуляться по окрестностям - одни поганки, нет съедобных грибов. Мухоморы, кем то покусанные, есть не заставишь. Двери бункера закрыл за собой, покопался в аккумуляторной. Странное дело было: ток на зарядку идёт, а батареи не заряжаются. Решил оставить поиск неисправности на завтра, на свежую голову. Глянул на свои кварцевые часы – стоят, вот не повезло - села батарейка. Залёг на кровать и задремал.
Проснулся от стука – пришли мои красавцы трезвые и побитые, видно, у них сегодня чёрная полоса. Пожелали спокойной ночи и завалились спать в ботинках и одежде. Завтра, с утра, спрошу под чью раздачу тумаков попали.
Среди ночи просыпаюсь от тупой боли в голове. Странная боль то накатывает, то отпускает. Мои новоиспечённые подчинённые мычат, ползают по комнате на четвереньках и тычутся в стены головами. Вот тут и стало страшно, ведь придушат, кто потом разберёт. От греха подальше привязал я их к кровати за руки и ноги. Чтобы головы не разбили, подшлемники натянул, вот они и успокоились. Сам уселся и думаю, что дальше делать буду.
Мои раздумья были прерваны странными звуками - снаружи кто-то настойчиво царапал дверь. Победило любопытство. Глянув в бронестекло двери я отшатнулся. Группа людей с провалившимися глазами, с впавшими щеками и в обрывках одежды тщетно царапая ногтями и грызя зубами, пыталась открыть стальную дверь. Да, я испугался по настоящему - такое в фильме ужасов вызвало бы смех, но здесь в лесу я остался практически один. Вдруг всё содрогнулось, небо покраснело, стремительно понеслись тучи, несколько молний ударили в молниеотвод и всё помещение заполнилось фиолетовым светом. От такого землетрясения устоять на ногах было невозможно. Всё, валюсь на колени и ползу глубже в бункер. В голове твердит одна мысль: «надо ползти, надо ползти, надо ползти, надо ползти». Не помню уже, как заполз в аккумуляторную, там в мерцающем свете схватил странный голубой шарик, катавшийся по полу. Едва оказался шарик в моих руках, головную боль как рукой сняло и потянуло опять на геройство, глянуть что там снаружи. Теперь перед входом стоял рыжий худенький парень в солдатских лохмотьях, лет восемнадцати. Он странно, полной грудью, широко расставив руки, глубоко дышал. Я увидел в вспышке грозового разряда, как на шее поблескивал его солдатский медальон. Всё прекратилось, как и началось. Тишина, звон в ушах навалились со всех сторон, да и парень куда-то пропал. Засовываю находку в нагрудный карман – будет память о поездке. Всё, теперь спать.
Проснулся когда солнце забралось высоко, отвязал одного и пока отвязывали другого, предложил прогуляться вместе в деревню, ведь всё заработало исправно. В ответ мои напарнички переглянулись испуганно и даже выйти из бункера наотрез отказались. Вот такая перемена произошла.
Прихватив половину курицы, три пачки галет и бутылку минералки двигаю по дороге. Лес изменился: в высокой траве слышался лёгкий топот множества лапок, и в месте брошенной кости устраивалась весёлая возня и писк. Вскоре эти грызуны стали бодро выпрыгивать из травы, двигаясь параллельно дороге, а самые смелые даже перепрыгивли лесную дорогу совсем рядом, под ногами. Вот тут я решил провести эксперимент: покормить с рук, приманив одного из них. Присев на корточки, поманил галетой мыша, ближе всех подобравшегося ко мне. Галетка была выхвачена стремительно, за ней вторая, третья. На четвёртой пробую погладить по жёсткой шерсти, в ответ - укус за палец. Стая запищала тревожно, я ругнулся и дёрнуло меня гладить - дикая природа всё же. Слизав капельки крови с прокушенного пальца, двигаюсь вперёд. Прошёл еще до опушки метров сорок, тут сидит мой обидчик и держит в зубах кусок желтоватого пенопласта. Трётся об ногу и оставляет на ботинке. Неужели решил поделиться добычей, ну ладно, хоть кровь промокну и то хорошо будет. Прикладываю, рана начинает чесаться нестерпимо и вдруг на прокушенных местах появляется розовая кожа – да это чудо, фантастика, спасибо мышь. Вот с таким сопровождением прибываю в посёлок.
Встречает тишина. Жилых домов мало. Людей нет, из колонки в ведро льёт вода, судя по размерам лужи, давно. Двери везде открыты, ни души, хоть бы какая корова замычала или свинья хрюкнула. Поток воды по-хозяйски, останавливаю и продолжаю поиски возле магазина. До него уже добрались мои мыши - хрустят сухарями, с полок сыпется сахар и крупа, дерутся за конфеты. Результат поиска не утешительный – рассыпанные деньги, брошенная кепка, несколько полиэтиленовых пакетов, мешок и два велосипеда. Да, странно это всё. На песке много следов: кто то прошёл, не поднимая ног. Остаётся проследовать туда, куда это всё двинуло.
На удивление, через полчаса, быстрой ходьбы увидел странную процессию, двигавшуюся по направлению к нашему бункеру по параллельной дороге. «В гости идут»- рассмеялся я. С опущенными руками как-то безвольно бредут, раскачиваются. Позади прихрамывая, негромко покряхтывая, шёл мой старый знакомый - рыжеволосый солдатик. Наконец я его получше рассмотрел . Такой худощавый, шея широкая, да и загорелый такой. Стоп, почему безвольно, возникают вопросы в голове. И вдруг слышу громко и отчётливо в голове «Брат, не иди за мной, это моя добыча». «Это шизофрения» - ставлю себе диагноз. Мысленно прощаюсь с остатками разума, но всё же перехожу на бег. В голове уже знакомое «надо догнать, догнать, догнать, догнать». Вот до солдатика осталось метров пять, он задышал как-то часто, стал руки поднимать, а в голове, как в сломанном приёмнике вдруг слышу шум, гул, визг, голоса. В общем крыша стремительно теряет гвозди, развернуться ко мне он не успел: приложил я ему прямо по макушке бутылкой с водой. Получилось, шум пропал, голова снова ясная. Люди, что шли перед ним, попадали, как мешки, лежат и не шевелятся. Добавил еще пару раз. Всё, уже не дёргается. Руки и ноги я ему связал быстро за спиной его же ремнём. Лежит красавец тихо, носом вниз, вот только шея у него странная: толстая и кожа красноватая, может на солнце сгорел. Пошёл смотреть на людей, да тринадцать человек вижу, уже шевелятся среди них две молоденькие девчонки, симпатичные. Пока раздумывал смотрю начинают сползаться ко мне, а у всех глаза закрыты. Всё, я понял: этот гад их и заставляет делать так, а со мной у него почему-то не выходит. Какая же злость взяла, и связал я его, а ему неймётся. Добавляю еще пару раз бутылкой по вместилищу разума. Кто сказал «пленных не бьют» - таких бьют и по-видимому только по голове. Первым встал на ноги дедуля и стал осматриваться кругом, за ним все остальные. Отдал бутылку - у всех пересохло в горле - и послал назад. Взваливаю на плечо пленного, килограмм так 40 (измельчала молодёжь), и двигаю к бункеру. Правда, по дороге, если возникали голоса в голове, тыкал бойца головой в сосну, для профилактики. Даже завернул ему голову оставшимся рулоном фольги, чтобы глупыми мыслями не отвлекал - помогло. Добрался почти без приключений. По дороге, в лесу, увидел пятно яркого жёлтого света. Как не пробовал схватить его источник, только руки исколол до крови.
На подходе к бункеру слышу, машина едет и вот уже остановилась. Тут из лесу я и вышел с солдатиком на плече. Подхожу, здороваюсь со старлеем, а он на глазах сереет лицом, одевает знакомую мне белую шапочку, бежит к машине и кричит в рацию: «Опасность пять, опасность пять, у нас связанный контролёр». «А я тогда кто – кондуктор?» – острю, увидев такую прыть военного. Шутки шутками, вот уже старлей мой падает на колени и схватился за голову. Всё контролёр, ты мне надоел своими штучками и бью ногой в голову – мой гуманизм ко всем братьям по разуму кончился.
Через двадцать минут прилетел вертолёт. Люди в ярко оранжевых костюмах и странных космических шлемах, бережно положили мою добычу в тяжёлый ящик из сероватого металла, погрузились и улетели. Мы остались одни. Собрались быстро, я свой шарик завернул в фольгу и тихонько положил в жестяную коробку. Аккумуляторы и прочее электронное оборудование работало исправно. Ехали мы назад молча, всё повторилось: солдаты, БТРы, таблички. Проверяли нас дозиметристы и ботинки пришлось выбросить: звенели от радиации. Взамен дали новые кроссовки и удивлялись, почему я в такой обуви такой «чистый». На работе за ударный труд дали премию. В семье всё наладилось. Проверил пенопласт и шарик - никакой радиации не излучается. В присутствии шарика отказывала электроника вся, кроме ламповой.
P.S. Теперь, когда у нас родилась дочь, я просто открываю жестянку и грохот музыки за стеной, у соседей, мгновенно умолкает. Отдают в ремонт свой музыкальный центр уже в пятый раз - так им и надо. Тем куском пенопласта редко лечусь сам, а других лечить опасаюсь.
Гусаров Владимир. Гомель 29.12.2009 |
